Без солнца - Страница 85

Забравшись внутрь третьего вагона, Андрей увидел, что он развалился пополам, вниз рухнула только одна половина, вторая так и болталась сверху. Разорванный пополам вагон выходил прямо на платформу станции.

Крысиное чутье

Знание – свет, а незнание – тьма. Так говорили фактически все, кто хоть чему-то смог научится в своей жизни. И все они все равно заблуждались. Знание – это тьма. Безбрежная, безграничная тьма, лишенная указателей и путей. А мы – всего лишь лучик света в этой тьме. Тонкий, непрочный, но идущий вперед, к какой-то цели, о которой сам толком ничего не знает. И если он прервется, то погибнет все. Все надежды, все мечты, все жертвы, положенные на этом пути. Все это окажется напрасным, если тот, кто идет вперед, оступится.

Возможно, этого понимания многим не хватало. Не хватало понимания того, зачем надо учиться, мучатся, осмысливать весь этот гигантский опыт, накопленный предыдущими поколениями человечества. Ведь каждый из нас – звено в этой цепочке. И чем больше мы понимаем, тем крепче звено, чем нас больше – тем крепче цепь. А если цепь оборвется, то все звенья – и слабые, и сильные, погибнут. Сразу или чуть позже. Каждый может думать, что именно его беда обойдет стороной, но людей много, а беда одна на всех, и ее хватит с лихвой на каждого.

Усталый, но довольный Андрей прислонился к полу. Сидя на одной из колонн, когда-то поддерживавших свод станции, он положил голову на холодный пластик пола, как раз подошедшего в виде спинки.

В момент гибели на станции было, наверное, много людей. Разводы крови и остатки тел, припекшихся к полу, были тому свидетельством. Да и походило на то, что на станции даже не пожар бушевал, а прошла волна раскаленного воздуха, разом обратившее все в пепел. Пластик пола весь пошел пузырями или местами вовсе сгорел. Где-то в пластике остались кусочки костей, какие-то личные вещи, уже непонятные обрывки – молчаливые свидетельства гибели всех, кто там находился.

Сейчас станция, наклонившись почти под прямым углом, окончательно потеряла прежний вид, даже было не совсем понятно, что и где находиться. Включив более мощный ручной фонарь, Андрей принялся изучать обстановку. Луч света выхватывал из темноты колонны, обгорелый пластик, состав метро, снаружи сейчас больше похожий на рваную сосиску, пока наконец не наткнулся на возможный выход. Наверх, точнее, если стоять на полу, а не под углом в девяносто градусов, шла лестница, побитая и облетевшая. Станция, была, похоже, не глубокого залегания, поэтому элеватор делать не стали, обошлись обычными лестницами с самыми обычными ступенями.

Осталось найти только способ, как туда добраться, потому что так влезть по полу не получится, слишком круто он накренился. Надо было импровизировать, а Андрей, всегда любивший точность, импровизацию не очень любил, но ничего не попишешь. Будем исходить из ограничений, возложенных данной ситуацией.

И он решил ползти по колоннам. Они располагались на станции в три ряда, с небольшими проходами между ними, и без всяких арок. Если забросить с одной на другую прочную веревку и прочно ее закрепить, то вполне можно будет по ней влезть.

Вместо веревки пришлось использовать тонкий, но прочный шнур, который он зачем-то засунул в рюкзак в самом начале своего пути. Дикари его не забрали, потом все было некогда перебрать его и выкинуть все ненужное. А сейчас, глядишь, и это пригодилось. Крепление можно было сделать из кусков арматуры и обломков поезда, собрав в виде крюка. Главное, чтобы взять не слишком ржавые, а то, глядишь, и не выдержат человеческого веса. Пришлось повозиться, ударами приклада выгибая куски под нужным углом, пока не получилось хоть что-то отдаленно напоминающее крюк.

Первый заброс окончился тем, что крюк пролетел мимо этак метра на четыре. Второй бросок, с учетом просчета, и крюк царапнул по колонне, но не зацепился там. Зато с третьей попытки он не то, что попал, он пролетел немного выше, упал, но не погасил инерцию движения и даже пару раз обмотал шнур вокруг колонны. Дернув пару раз для верности, Андрей убедился, что пока у шнура нет желания соскальзывать, и можно лезть наверх. Уцепившись покрепче, он пополз. Руки в перчатках скользили, но в холодном и сухом воздухе снять их не было желания. Замерзнув, они только еще быстрее соскочат со шнура. Никогда раньше он по веревкам не лазил, только в детстве баловался, поэтому думал, что окажется гораздо легче. На самом деле он весь взмок, пока не поднялся на вторую колонну. Поводя оцепеневшими руками из стороны в сторону, он размял их немного, передохнул и начал следующую попытку.

С временем его никто не торопил, за исключением фильтра противогаза, но рюкзак приятно отяжеляли еще несколько запанных, так что по этому поводу он не беспокоился. Мороз его тоже не брал, костюм защищал и от более низких температур, а здесь, в тоннеле, градусник вряд ли бы опустился до минус десяти градусов.

Так что прошло не меньше полутора часов, прежде чем он поднялся к лестнице. Не успев обрадоваться, Андрей серьезно задумался, как он будет по ней самой подниматься. Она шла уже даже не под прямым углом, а под отрицательным, нависая над Андреем. Нечего было и думать, чтобы по ней забраться. Хорошо хоть, строители пожалели свои силы и не стали пробивать всю толщу земли, делая прямой потолок над лестницей. Он повторял угол наклона лестницы, но уже под положительным по отношению к Андрею углом. Если бы только на него перепрыгнуть! Этого не хотелось, потому что не было уверенности, сможет ли он сделать подобное с первого раза. Пришлось снова пользоваться крюком. На потолке были намертво привинчены большие, давно растерявшие свои лампочки, светильники. Если постараться, крюк можно зацепить за них.