Без солнца - Страница 81

Уже едва переставляя ноги, Андрей забежал в какие-то развалины, еще сохранившие контуры большого здания и забежал в небольшую комнатку, с рухнувшей наружной стеной. Там он без сил свалился на покрытый минералом пол, уже ни о чем не думая, кроме как отдышаться и восстановить дыхание. Противогаз прилип к вспотевшему лицу, а по стеклу стекали маленькие капли влаги. Стащив с пояса фляжку, он с трудом отвинтил непослушную крышку и нащупал в резиновой маске клапан. Вставив фляжку до щелчка, он надолго присосался к емкости с живительной влагой. В голове играл целый оркестр, вместо инструментов нахватавший с кухни кастрюль и громыхавший в них почем зря. Наконец, утолив жажду, он несколько раз глубоко вздохнул. Сейчас мир уже показался не таким страшным, как раньше и он, еще немного посидев, на коленях выполз к выходу. Там, где он подстрелил мутанта, кружилось несколько больших птиц. С такого расстояния было неясно, что это такое и чего от них ждать, но больше они напоминали хищников.

Андрей поймал себя на этой мысли и улыбнулся. Он тоже становится частью этого мира. Ему легче поверить во врага, чем в друга. Наверное, так же постепенно сходили с ума расстрельщики в застенках ЧК, ежедневно истребляя десятки человек. Нет, они не были в большинстве своем маньяками и кровожадными психопатами. Сама обстановка, само то психологическое состояние, нагнетаемое всеобщим контролем и предписаниями, сыпавшимися сверху одно быстрее другого, доводило их до такого состояния. Редко когда людей расстреливали потому что они на самом деле были шпионами и предателями. Тысячи невинных людей погибли только потому, что видя их, следователи ГПУ просто не могли поверить, что этот человек невиновен. Им гораздо легче было согласиться с тем, что это враг. Проще было все ненавидеть, даже не понимая этого. Сама сущность того времени вела к этому.

И сейчас он проходил их судьбу. Постепенно становясь таким же бессмысленным и бессердечным, психом с пушкой, способный только стрелять, а уж потом о чем-то думать. Андрей даже закрутил головой, отгоняя такие мысли. Нет, не бывать этому. Он останется человеком. Тем, каким его создала природа. И все эти ложные пророки, кричащие о крови и насилии, как о единственном из путей, пусть подождут. Человека отличает от животного способность самому принимать решения, не оглядываясь на инстинкты.

И все же осторожность не помешает. Несмотря на весь пафос только что сказанных слов, не стоит вышагивать с гордо поднятой головой, когда не представляешь толком, что твориться в двух шагах от тебя. Надо отличать логику вещей от собственного самомнения. Можно думать, что ты всесилен и неуязвим, но это не помешает какому-нибудь мутанту с сантиметровыми клыками перекусить тебя пополам. Поэтому Андрей и не стал разгибаться, а только немного приподнялся, чтобы было легче идти. Прикрываясь рухнувшей стеной как преградой, он быстро зашмыгал в сторону одиноко торчащей башни, даже еще сохранившей свой треугольный шпиль.

Только прижавшись к стене, он почувствовал себя в относительной безопасности, хотя как идти дальше, представлял слабо. Здесь не было практически ничего, кроме развалин высотой не более полуметра, пласты минерала практически полностью скрыли город с глаз человека. Были еще осыпавшиеся куски потолка пещеры, но по большей части разлетевшиеся при падении на мелкие обломки, за которыми не особенно и укроешься. Обернувшись назад, Андрей увидел несколько птиц, высотой не меньше двух метров, сидевших на развалинах как нахохлившиеся вороны. Одна при этом держала что-то в лапах, временами отрывая клювом от этого куски и проглатывая, задирая кверху голову с длинным клювом.

Еще раз посмотрев на них, Андрею еще меньше захотелось идти по открытому пространству. Если не хватит сил утащить в воздух, то вполне могут повалить и так растерзать. Опершись на стену, Андрей сразу даже не различил, почему нога уцепилась за железные прутья. Вспомнив об окнах, подсвеченных бликами костра, он присел и посмотрел внимательнее. Окно, забранное железной решеткой, было почти на уровне полу пещеры. Прутья давно развалились, все глубже уходя в минерал, но вот в само окно еще можно было пролезть. Внутри было чисто, только такой же пустой колодец, уходящий вниз, с лесенкой вдоль стены и натеками полупрозрачного минерала. Сняв рюкзак, Андрей сначала сам влез туда, включил фонарь, а потом уж затащил следом рюкзак. Одев его, он внимательнее оглядел стенки башни. Покрытые трещинами, с местами выпавшим кирпичом, они не производили впечатления чего-либо очень надежного и держались, наверное, только из-за связывающего их снаружи минерала, не дававшего стенкам развалить на мелкие кусочки.

Хорошо хоть, что выполненная из материала, очень напоминающего керамику, лестница продолжала держаться, не поддаваясь под его весом. Придерживаясь одной рукой стены, а второй держа автомат, Андрей решил спуститься вниз, где, как он рассчитывал, найдет путь к насыпи, не боясь привлечь внимание летающих созданий.

Лестница не насчитывала и трех сотен ступенек, но Андрей все равно устал, пока спускался. Не столько из-за трудного спуска, сколько из-за постоянного ожидания того, что вот сейчас ступени не выдержат и рухнут вниз, прихватив и его заодно. Только оказавшись на твердом полу, покрытом осколками минерала и противно пахнущей жидкостью, с настолько сильным запахом, что пробирался даже через фильтр противогаза, Андрей дает себе минуту на отдых. Только после этого он смог заставить себя подняться и идти дальше.

Как оказалось, помещение только на первый вид оказалось заброшенным. В нем кто-то давно и надолго поселился. Причем этот кто-то не был особенно ярым сторонником соблюдения чистоты. Пол покрывали обломки костей, какие-то обрывки и та же вонючая жидкость, натекшая местами даже на стены. Ботинки каждый раз отдавались чавканьем, когда он шел. В голове вертелись странные ассоциации, связанные с жизненным циклом, пищеварительным трактом и его отходами. Андрею только хотелось, чтобы хозяин всего этого прохлаждался бы где-нибудь далеко и не интересовался, что происходит в самом центре его дома. Ему много не надо было, только бы пройти через эти загаженные помещения и спокойно уйти своей дорогой.