Без солнца - Страница 61

И вот сейчас командир эту ответственность с себя снимал, давая возможность солдатам решать самим. Потому что неправильное решение, принятое в одиночку, наверняка стало бы гибельным для отряда. И каждый это понимал.

– Я считаю, стоит вернуться, – первым подал голос Гор, – назад дорогу мы знаем, а вот вперед у нас даже ориентиров нет. Вернемся, подготовимся лучше и снова выйдем. А так только погибнем зря и пользы делу не принесем.

– Сдаться предлагаешь? – возмутился один из автоматчиков, – Чего нам надо? Патроны есть, еда есть, а все остальное и так найдем. Если натолкнемся на людей, то и дорогу узнаем.

– А если не натолкнемся? – спросил кто-то еще, – Уже сколько идем, а кроме тварей и трупов ничего не видели. Света в конце тоннеля тоже не заметно. Я за то, чтобы вернутся.

Очень скоро мнения отряда разделились. Примерно половина отряда была за то, чтобы после перерыва двинуться вперед, не взирая ни на что. Это были в основном молодые ребята, гордые и не желавшие сдаваться, считавшие любые препятствия созданными только для того, чтобы их преодолевать. Остальные же были за то, что более разумным будет вернуться, получить подкрепления, пополнить припасы и только после этого начать вторую попытку. За это в том числе были самые опытные ветераны армии, которых в отряде, к сожалению, было очень мало. Они знали, когда следует отступить, а когда пытаться идти напролом.

Снова дилемма. Все равно командиру брать последнее слово. И в любом случае почти половина отряда будет недовольна этим решением. А разлад в отряде – иногда хуже, чем пустая обойма в момент нападения мутантов.

– В общем, предлагаю так, – решился, наконец, командир, – предлагаю альтернативу. Еще двадцать часов идем вперед, если никого не встретим, разворачиваемся и возвращаемся домой. Все согласны?

Согласны были не все, но все же большую часть отряда такое решение устроило, угодив и первым, и вторым. Решив, таким образом, вопрос, командир отправил людей на боковую. Уставшие и измотанные, солдаты, насытившись похлебкой с костра, быстро уснули.

Только самому ему не спалось. Может, чутье, а может просто расшалившиеся нервы не давали покоя усталому телу. Казалось, что вот сейчас должно произойти что-то непоправимое и очень плохое. Ворочаясь с боку на бок, он пытался заснуть, но в результате устал только еще больше. Не выдержав, он решил отказаться от бесплодных попыток и встать. Скатав спальный мешок и подвесив его к рюкзаку, пошел проверить посты, тем более, что скоро смена и придется будить людей.

Часовой у двери бодрствовал и доложил, что все тихо, только крысы несколько раз пробегали. Второй часовой находился у баррикады, перекрывшей проход в подвал. У него тоже все было в порядке. Кто-то там шуршал время от времени, но казалось, что это падальщики вернулись к своему занятию. Третий часовой был у единственного не до конца заложенного окна, выходившего во внутренний двор завода. К нему командир подошел уже с полегчавшим сердцем, почти убедившись, что все его страхи оказались напрасными.

– Что, Хайл, спим? – в полумраке от единственной горящей свечи, стоявшей на подоконнике, часовой стоял, прислонившись к стенке, но не вскочил, услышав фразу командира.

– Ну, сейчас я тебе устрою, – пробурчал командир себе под нос, подходя к нему ближе, – Спим на посту!

Хайл не отреагировал даже на такой грубый окрик у него под ухом, от которого вскочил даже последний соня. А от тычка в плечо он покачнулся и упал. Испугавшись, командир включил нашлемный фонарь, осветив тело часового. Со спины тот выглядел нормально, но когда его перевернули, то вместо лица у Хайла оказалась сплошная дыра с запекшейся кровью по края. Кто-то или что-то с невероятной силой пробило черепную коробку и начисто выгрызло мозг, выскребя череп изнутри до белизны.

– Тревога! – заорал командир, поднимаясь.

Солдаты, вскакивая со своих мест, сначала не понимали, что произошло, но увидев тело и услышав рассказ командира, как он это обнаружил, непроизвольно оглядывались и покрепче сжимали оружие.

– Собираемся, – велел командир, выглядывая в окно, – надо уходить отсюда.

Было непонятно, кто же все-таки сожрал часового, но узнавать об этом никому и не хотелось. Прожив здесь всю сознательную жизнь, быстро учишься, к каким бедам приводит любопытство. Существуют такие вещи, с которыми лучше не сталкиваться, а столкнувшись, не стоит пытаться их понять, а просто уходить, пока еще цел.

Приказ был ясен и короток, и времени на его выполнение много не потребовалось. Солдаты быстро собрали скатки, рюкзаки и свое оружие.

– Возвращаться не будем, – твердо сказал командир, – не хватало еще такую тварь с собой на хвосте домой притащить. Пойдем через завод, а там видно будет.

Вышедший первым Гор сообщил, что все чисто. Остальные цепочкой по два пошли за ним. Командир немного обогнал отряд и пошел рядом с Гором. Исходя из правил маскировки, фонари потушили, чтобы не привлекать лишнего внимания. В спектре ночного канала у каждого солдата на правом рукаве поблескивал маячок. Их ставили, чтобы в бою не перепутать своих и чужих, потому что знаки различия в ночном бою практически стирались.

Завод же был просто огромен. Парковка перед первым корпусом была примерно на три или четыре сотни мест. Приходилось идти с большой осторожностью, покрытие в нескольких местах треснуло, открыв узкие, но глубокие трещины, на первый взгляд невидимые под тонким слоем песка и пыли. Полному обзору еще мешали остовы машин, больших грузовиков, так и оставшихся на парковке. Часть полностью сгнила, рассыпавшись на отдельные конструкции, но некоторые еще возвышались присыпанными песком коробами над парковкой. Взявшийся непонятно откуда слабый ветерок колебал отдельные детали и обломки, поскрипывая ими и тихо завывая в здании корпуса.