Без солнца - Страница 116

116

Если рассуждать логически, то оружие, вероятно, хранили где-нибудь отдельно, но рядом. Таскать его за пару километров санитарам, едва успевавшим справляться с потоком раненных, представлялось маловероятным. Поэтому, надо посмотреть здесь. Может, шкаф какой побольше или отдельная коморка с ровными рядами полок, на которых, поблескивая свежей смазкой, разложены винтовки и автоматы, оставленные пациентами госпиталя. Вдохновленный этой мысль, Андрей встал с кровати, шлепнув подошвами по успевшей застыть кровяной луже.

Идти было страшно. Так страшно, что просто хотелось забиться в какой-нибудь уголок и зажмурится, как маленький ребенок. Андрей даже чувствовал испарину на лбу. Страх жуткой смерти, постигшей всех остальных, полностью овладел Андреем. Слабый свет от двух лампочек, все еще болтавшихся под потолком, не освещал и четверти помещения, выхватывая только отдельные куски картины. Казалось, из любого угла могла появиться опасность, от любой тени могло отделится вполне живое и враждебное существо, достаточно только зазеваться.

А у него не было даже фонарика. Разгрузник, как и автомат и пояс с пистолетами, с него сняли санитары, укладывая на кровать. А вот куда унесли, он точно не знал. И сколько до него идти, тоже было непонятно.

Засмотревшись на особенно темны угол, в котором Андрей на секунду заметил какое-то движение, не заметил оторванной руки, до сих пор сжимавшей пистолет. Нога опустилась прямо на нее, не нашла точки опоры, и на следующем шаге он упал. С грохотом свалившись на бетонный, оббитый пол, покрытый кровью и пылью, ему оставалось только надеяться, что в этот момент на него никто не выпрыгнет.

Никто не прыгнул, даже ни один из трупов не поднялся, как в старых фильмах ужасов, и не попытался его съесть. Поэтому он просто некоторое время лежал, прислушиваясь к собственным ощущениям. От страха сердце колотилось так, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

Он упал. Поскользнулся, как последний дурак. А вот если сейчас за ним кто-нибудь охотился? Тут же бы и сцапал, пока он валяется, как перевернутая на спину черепаха, глупый и беззащитный. Хотя, подожди. Рука… Пистолет!

Вставать Андрею не хотелось. Почему-то казалось, что лежа он менее заметен. Так ползком немного сдвинулся назад, сумев дотянуться до оружия. Прежний владелец вцепился в оружие мертвой хваткой, не желая отпускать даже после смерти. Пришлось подтянуть всю руку и отгибать пальцы по одному. Занятие, от которого Андрея чуть не вырвало, но которое необходимо было довести до конца. Вырвав, наконец, пистолет из мертвой хватки, Андрей взял приятно тяжелую рукоять в правую руку. Уже одно присутствие оружия придало ему немного уверенности.

Пистолет был неизвестной модели, большой, но очень удобный, приятно вписывающийся в руку, даже с зажимами для крепления на руке. Только вот этих самых креплений у Андрея не было. Повертев его так и эдак, он нашел кнопку, нажатие которой выбрасывало обойму. Длинный железный прямоугольник выскочил, как только раздался щелчок. Посмотрев на него, Андрей сквозь зубы выматерился. Зарядов не было. Ни одного заряда в обойме, только застрявшая гильза последнего, защемившая пружину. Парень наверное, так и щелкал курком, когда его убили, не успев сменить магазин. Положив уже ненужное оружие на пол, Андрей собрался с духом и снова встал.

– Нет, и здесь нет. Снова нет… Почему нет? – слова появились сразу, без малейшего предупреждения в виде звуков ходьбы или бурчания. Они даже не долетели, а именно появились, словно возникли в ушах.

Андрей, мысленно порадовавшись, что не стал вставать, снова поднял пистолет. Если друг, то хорошо, а если враг, то удар рукояткой пистолета все же будет сильнее, чем просто кулаком. Заметив движение в дальнем конце помещения, он неловко перекатился за укрытие, тело солдата, скрюченное в предсмертной муке. Все же лучше, чем ничего, да и из зоны света вышел. Теперь оставалось только дожидаться, пока тот, второй, кто есть в этом помещении, выйдет на свет, а там уж и посмотреть, нападать первым, или попробовать вступить в переговоры.

Андрей улыбнулся сам себе. Уже не в первый раз подмечает, что подсознательно записывает незнакомцев во враги. Так ему просто спокойнее становится. Ломает его этот мир. Медленно, постепенно, но ломает, изменяет под себя, затачивая как очередного убийцу, психа, не доверяющего даже собственной тени. А как же иначе, по-другому так просто не выживешь. Вот эти, в поселке, они вроде нормальнее выглядели. Рядом люди, свет, относительная безопасность. Можно остаться человеком, даже, если совсем развезло, можно даже помечтать. Только на что им это все? Все равно пришло безумие из-за стены, и поглотило это все, без остатка, сожрало, подмяло под себя, изуродовало и исковеркало. Нет в этом мире ничего светлого, а что осталось, то должно исчезнуть.

Андрей дернулся, услышав грохот. Ведь ничего не было, только пустая комната с трупами. Чтобы удостоверится, он выглянул из-за тела, держа пистолет по привычке, с пальцем на курке.

Пустая комната, едва освещенная висевшей, тускло мигавшей лампочкой. Из всей компании – только трупы, раскиданные по полу, целиком и частями. И все же он тут не один. Тело, животом лежавшее на металлическом столе, на каких раскладывали хирургические инструменты, приподнялось в воздух, а потом отлетело в сторону, словно от сильного толчка. Малопонятное бурчание прервалось новым шумом – кто-то или что-то, совершенно невидимое, разносило содержимое железного шкафа в углу. Андрей обиженно поджал губы – во все стороны летели автоматы и винтовки. До этого шкафа он доползти не успел, поскользнулся. А теперь между ним и содержимым этого шкафа что-то невидимое и наверняка разозленное – бурчание, немного напоминающее человеческую речь, звучало неприятно и злобно. Остается только надеяться, что вот его и не заметят, просто пройдут дальше, что бы это ни было.

116